Помазкин Дмитрий Владимирович Руководитель отдела программ развития НПФ «ГАЗФОНД»
О конфликте интересов в модели демографического равновесия
Наблюдаемые изменения в структурах населения развитых стран мира свидетельствуют о том, что увеличение доли пожилого населения образуется за счет снижения доли детского населения, в то время как доля населения, находящегося в трудоспособном возрасте изменяется незначительно. Эти тенденции сохраняются в течение последних 100 лет и носят устойчивый характер. Можно предположить, что изменение семейного уклада, широкое развитие социальных систем и в первую очередь пенсионной системы, а так же увеличение продолжительности жизни привело к резкому снижению уровня рождаемости. Возникает вопрос, существуют ли механизмы и меры, позволяющие изменить сложившуюся ситуацию, или определяющие факторы устойчивы, повлиять на сложившуюся ситуацию нельзя и остается только наблюдать за происходящими событиями.
На рис. 1 в качестве примера приведены долевые соотношения численности между, молодым населением (первая группа) трудоспособным населением (вторая группа) и старшим населением (третья группа) для стран G-7. В качестве возрастных границ были выбраны следующие отрезки: для первой группы от 0 до 19 лет, второй от 20 до 59 лет, для третьей от 60 лет и выше. Данное возрастное разделение носит условный характер и как показали расчеты, незначительные корректировки границ коридора не приводят к качественному изменению наблюдаемой картины, что говорит об устойчивости наблюдаемых тенденций и позволяет предположить о существовании инвариантной оценки для доли населения, находящегося в трудоспособном возрасте[1].
Рис. 1 Долевые соотношения численности для стран G-7. Верхняя кривая – доля работников, средняя – доля молодых, нижняя – пожилых[2].
Сделанное предположение о сохранении доли работающего населения в условиях увеличения доли пожилого населения, рост которого обусловлен увеличением продолжительности жизни и достижением пенсионного возраста многочисленных возрастных когорт, рожденных после Второй мировой войны, приводит к выводу о дальнейшем сокращении доли детского населения. С другой стороны некоторые государства проводят политику стимулирования рождаемости и тратят на это значительные финансовые ресурсы, для увеличения доли детского населения. Возникает вопрос, возможно ли существование другого устойчивого соотношения между работающим населением и иждивенцами? Насколько сильно изменятся долевые соотношения численности при заметной деформации группы детского населения и насколько эффективными оказываются затраты, стимулирующие повышение уровня рождаемости?
Для ответа на поставленные вопросы построим сначала простые численные оценки для модельного населения, затем проанализируем результаты численного моделирования уравнения, описывающего динамику численности населения на примере России.
При построении численной оценки для модельного населения, допустим, что выше определенного возраста мы имеем дело только с моделью стационарного населения. Т.е. уровни смертности и нетто-миграции не изменяются с течением времени. Также предположим, что в начальный момент времени доля детского населения составляет 25% от общей численности населения, доля населения в трудоспособном возрасте - 55%, и доля пожилого населения - 20%. Предположим, что уровень рождаемости мгновенно увеличился на 50% и не изменялся в течение последующих 20 лет. Через 20 лет доля детского населения увеличится на 50% и его доля в составе населения окажется равной 33%. Доля работников сократится до 48%, что не выходит за наблюдаемые на рис. 1 пределы. По мере перехода детского населения во взрослое, доля работающих будет увеличиваться и с течением времени достигнет величины 51%.
Учитывая сильно упрощенной подход, не учитывающий наличие демографических волн в структуре населения, а также возможных изменений уровней рождаемости и смертности, были проведены расчеты для половозрастной структуры населения России.
В таблице 1 приведено среднее арифметическое значение доли работающего населения России, рассчитанное в интервале 2010-2050 гг. в зависимости от среднего прогнозируемого значения уровня рождаемости за аналогичный период.
Таблица 1
| средний прогнозируемый уровень рождаемости | доля работников (%) в возрасте 20-59 |
| 1,0 | 57 |
| 1,5 | 55 |
| 2,0 | 53 |
| 2,4 | 52 |
Результаты показывают, что наличие заметных демографических волн в половозрастной структуре населения России, а также сильные изменения прогнозируемого уровня рождаемости, не приводят к заметным изменениям доли работников. На рис. 2 приведены результаты расчетов прогнозируемого долевого соотношения для России при среднем уровне среднем рождаемости 1,5.
Рис. 2 Реальное и прогнозируемое долевое соотношение основных групп населения России[3]
Для справки на рис. 3 приведен суммарный коэффициент рождаемости для Российской Федерации.
Рис. 3. Фактические данные о суммарном коэффициенте рождаемости в России[4].
Оценка и проведенные расчеты подтверждают, что существенное увеличение уровня рождаемости не приводит к столь же существенному сокращению доли работающего населения. В первую очередь это объясняется невысоким начальным значением доли детского населения, длительным переходным периодом и дальнейшим перераспределением численности между группами населения. Следовательно, можно допустить, что обратный переход в демографической системе, обладающей более высоким уровнем рождаемости возможен, поскольку существенное увеличение уровня рождаемости значительно не изменяет общую нагрузку на все работающее население и не оказывает существенное влияние на перераспределение произведенного работниками продукта. Важно отметить, что перераспределение численности – это процесс эволюционный и зависит от множества внешних факторов. С точки зрения всей демографической системы, долгосрочные меры, принимаемые государством по стимулированию рождаемости, могут привести к изменению тенденций, связанных с низкой рождаемостью и проводимые затраты окажутся целесообразными. Однако, если рассмотреть этот процесс не с точки зрения демографической системы в целом, а с точки зрения отдельной семьи, то рост нагрузки на работающих членов семьи во-первых увеличивается сразу, а не постепенно, а во-вторых увеличится значительно сильнее. Поэтому в данном случае денежные выплаты, получаемые от государства должные превышать порог затрат, связанных с затратами на рождение и воспитание детей в семье. Политика по стимулированию рождаемости должна быть долговременной, а величина денежных выплат отдельной семье может быть определена только на основе опыта. Сегодня в России проводится государственная политика по стимулированию рождаемости. В случае рождения второго и т.д. ребенка государство предоставляет семье материнский капитал в размере 365 тыс. руб. Согласно закону "О Федеральном бюджете на 2010 год …" сумма выплат за второго и последующего родившегося ребенка (предоставление материнского капитала) порядка 100 млрд. руб. в год. Общий размер расходов Федерального бюджета 9 887 млрд. руб., при этом расходы на предоставление материнского капитала составляют около 1% от суммарных расходов Федерального бюджета. При этом согласно закону "О бюджете пенсионного фонда Российской Федерации на 2010 год …" общий объем расходов составляет 4 398 млрд. руб., или 44% от суммарных расходов Федерального бюджета. Интуитивно ясно, что при таком соотношении между расходами на пенсионеров и на материнский капитал повысить уровень рождаемости маловероятно. Конечно, для корректного сравнения нужно учесть все пособия, выплачиваемые на детей, но в данном случае проводится сравнение дополнительных затрат, направленных на стимулирование рождаемости, которое показывает изменение данных расходов.
При значительном увеличении размера пособия существуют риски увеличения числа детей, лишенных родительского попечения, Общее число впервые выявленных таких детей в России, течение 2008 года составляет 126 тыс. чел., или 0.45% детского населения. Можно предположить, что увеличение размера пособия приведет к увеличению численности детей лишенных родительского попечения среди новорожденных. Существуют дополнительные риски, связанные с резким ростом числа новорожденных. В первую очередь это формирование пиковых нагрузок на инфраструктуру (родильные дома, детские сады, школы, институты), а так же формирование демографических волн, оказывающих не только длительное социальное, но и экономическое воздействие. Поэтому всесторонне оценить долгосрочные последствия стимулирования рождаемости достаточно трудно.
Исторические и прогнозируемые данные показывают, что в процессе эволюции демографической системы допускаются значительные колебания численности в младших и старших возрастных группах. Сделано предположение, что демографическая система устойчива при различном соотношении между этими группами. Но, если переход демографической системы за счет перераспределения численности между младшей и старшей возрастной группой в сторону увеличения доли последней, происходит естественным путем, не требуя при этом дополнительных финансовых ресурсов, то для обратного перехода, в результате которого достигаются определенные долевые соотношения в этих группах, требуются дополнительные ресурсы в виде социальных затрат государства. Величина данных затрат и является ключевым вопросом, потому что трудно отрицать, что существует порог материальности, затраты ниже которого не окажут влияние на динамику системы. Данный порог трудно оценить и его величина может быть определена опытным путем в процессе настройки системы. Существующий размер материнского капитала недостаточен, а механизм выплат несовершенный. При сложившейся структуре государственных социальных затрат в ближайшее время маловероятно увеличение затрат на материнский капитал. Конфликт интересов заключается в том, что ресурсы государства ограничены, а обязательства перед старшей возрастной группой сформированы и значительно увеличены в течение последних лет. Наличие дефицита бюджета пенсионного фонда не позволит существенно увеличить размер материнского капитала. Поэтому наиболее вероятным сценарием демографической эволюции будет сохранение наблюдаемого уровня рождаемости и увеличение в будущем потока нетто-миграции, предотвращающего сокращение численности трудоспособного населения.
Аналогично можно рассмотреть демографическое влияние на эволюцию пенсионной системы. Главная проблема распределительной пенсионной системы в России это колоссальный разрыв между демографической нагрузкой, определяемой как отношение численности населения старше трудоспособного возраста к численности населения в трудоспособном возрасте и пенсионной нагрузкой, выражающей отношение числа пенсионеров к числу плательщиков. На рис. 4 приведены указанные две зависимости. Данные демографического прогноза показывают существенный рост демографической нагрузки. Прогноз пенсионной нагрузки инерциальный и выполнен, без учета ограничений и сопротивления системы, в предположении сохранения темпов роста численности пенсионеров и плательщиков. Однако, наиболее вероятно снижение темпов роста пенсионной нагрузки, связанное со снижением обязательств пенсионной системы, Для этого возможно два варианта; повышение пенсионного возраста или сокращение льготных и нетрудовых видов пенсий, изменение пенсионной формулы. Опять возникает конфликт интересов поколений, решение которого не избежать.
Рис. 4. Демографическая и пенсионная нагрузка[5].
На рис. 5 приведены коэффициенты замещения, рассчитанные для обеих нагрузок. Верхняя кривая соответствует коэффициенту замещения, рассчитанному для демографической нагрузки. Так в 2011 году, при ее значении 0.37 и максимальной ставке взносов 26%, значение ставки замещения равно 26%/0,37=70%. Средняя кривая соответствует коэффициенту замещения, рассчитанному для пенсионной нагрузки в случае ставки взносов 26% для всех плательщиков. Максимальная ставка замещения в такой системе при отсутствии дефицита равна около 35%. Нижняя кривая соответствует ставке замещения с учетом формирования накопительной части. Из рис. 5 видно, что возмущение пенсионной системы, возникшие с введением накопительной части равносильно ее смещению по времени на 10 лет. Невозмущенная пенсионная система, в которой ставка взносов не будет снижаться в связи с введением накопительной части, обеспечит сложившийся уровень ставки замещения уже через 10 лет. Учитывая сложившееся состояние распределительной пенсионной системы, введение накопительной системы можно рассматривать как начало процесса изменения структуры ее обязательств и сокращения разрыва между демографической и пенсионной нагрузкой.
Рис. 5. Ставки замещения в распределительной пенсионной системе
Литература
А.Г. Вишневский Глобальные детерминаниты низкой рождаемости Синергетика. Будущее мира и России. Под ред. Г.Г. Малинецкого. Изд. ЛКИ, 2008: 71-91
С.П. Капица, С.П. Курдюмов, Г.Г, Малинецкий. Синергетика и проблемы будущего. Москва, УРСС, 2001
С.А. Тимофеев, Д.В. Помазкин. К вопросу существования демографической константы. (ww.infoarchives.ru)
[1] Наблюдаемые скачки на диаграммах связаны с включеинем данных по странам в разные моменты времени.
[2] Для построеения соотношенией использовались данные половозратсных диаграмм по странам G-7, приведенные на: www.mortality.org
[3] Используемые ретроспективные данные приведены на www.mortality.org
[4] www.demoscope.ru
[5] Фактические данные: www.gks.ru, демпрогноз – по среднему сценарию Росстата
Заргарян Иван Викторович Главный редактор
Колонка главного редактора
Стремительное старение населения на фоне депопуляции – основная проблема мировых пенсионных систем. Крупнейшие ученые, в том числе Нобелевские лауреаты по экономике, видные специалисты, политические деятели, национальные и международные институты ищут возможные пути ее разрешения. Читать
Касина Светлана Алексеевна Исполнительный директор Национальный НПФ
Гвозденко Александра Николаевна Президент НПФ «Социальное развитие»
Чернышова Ольга Николаевна Финансовый директор НПФ «Социальное развитие»
Колобаев Олег Михайлович Советник президента НП «НАПФ»
Кузина Ольга Евгеньевна Профессор кафедры экономической социологииНИУ-ВШЭ
Филин Владимир Александрович Директор Сосновского дома-интерната для престарелых и инвалидов
